Балансируя где-то между "национал-патриотизмом" и пост-сионизмом "государства всех граждан", иногда, признаться, ощущаешь себя неким осколком прошлого, пришельцем из того века, в котором могли сосуществовать в одном сознании идея о еврейском государстве — именно как национальном доме для еврейского народа — и идея о равенстве между всеми его гражданами, евреями и не евреями. Привет вам, Бен-Гурион.

Вполне понятно наше стремление к тому, чтобы быть цивилизованной западной страной с Конституцией и развитыми демократическими институтами. Но ни мир, ни мы сами, похоже, к этому не готовы. И дело не только в сидящей глубоко внутри травме Холокоста, заставляющей все время обороняться, но в реально существующем явлении антисемитизма, которое пусть и затаилось, но никуда не исчезло. Да, можно говорить, что неприятие израильской политики — это еще не антисемитизм. Но волна репатриации из Франции не обрушилась на Израиль из ниоткуда, и вряд ли оттуда едут к нам за сыром.

Что же касается, к примеру, России, то недавно были опубликованы результаты опроса "Левада Центр", где опросили 1200 человек старше 18 лет по заказу Российского еврейского конгресса. Выяснилось среди прочего, что около 60% опрашиваемых считают, что для евреев деньги важнее человеческих отношений, а еще 21% "затруднились ответить", — это сообщается в части исследования, посвященной стереотипам о евреях.

Также 67% опрошенных полагают, что евреи живут богаче других, а 62% — что евреи избегают физического труда. Кроме того, 49% респондентов отмечают, что представители данной национальности всегда отстаивают только собственные интересы, а не интересы той страны, в которой они живут, а 40% согласны с формулировкой, согласно которой евреи преувеличивают свои беды и страдания.

17% утверждают, что евреи должны нести ответственность за распятие Иисуса Христа.

И хотя в целом исследование показало, что уровень антисемитизма в России снижается в последние годы, явление по-прежнему существует благодаря "усилению пропаганды русского национализма, риторике властей о возвращении к традициям и православным ценностям".

Националистические тенденции в других странах тоже не внушают особого оптимизма. Вот и предвыборная кампания в США это показала в очередной раз — антисемитские настроения сильны — как, впрочем, и антиарабские, антимексиканские и так далее.

Конечно, когда мы говорим о "еврейском государстве", речь не идет (не должна идти!) о чувстве национального превосходства, национального патриотизма и т.д. И уж конечно, недопустимо притеснение или дискриминация арабов и других неевреев на национальной почве — прискорбные явления, с которыми необходимо бороться. Но избежать национального принципа существования Израиля, видимо, пока не удастся.

При всем этом мы полностью согласны подписаться по двумя тезисами: необходимостью принимать беженцев и необходимостью гораздо более вменяемой политики государства по отношению к неевреям-членам семей евреев. Имеются в виду, к примеру, дети от первого брака жены еврея, и все подобные случаи, которые периодически всплывают в прессе и соцсетях. Причем обе этих необходимости диктуются не только желанием принадлежать к цивилизованному миру, но и самой еврейской сутью государства.

Принятие беженцев можно считать практически заповедью иудаизма, который постоянно повторяет на все лады "Помни, что пришельцем ты был на Земле Египетской" и "Не делай другому того, что ненавистно тебе". Если уж помнить Египет, то вместо того, чтобы запрещать атеистам есть хлеб в Песах, может, лучше ввести гораздо более щедрую политику по отношению к тем, кто бежит от войны и голода? А если уж иметь в виду нарратив Холокоста, может, вспомним, как вели себя другие государства по отношению к еврейским беженцам, и будем вести себя чуть-чуть иначе, к примеру, по отношению к нашим сирийским соседям? Ей-Богу, иногда хочется отправить наших чиновников пересмотреть "Список Шиндлера", чтобы уговорить их предоставить убежище хотя бы небольшому количеству сирийских женщин и детей.

Что касается политики по отношению к членам семей евреев, тут аргумент прост. И да, он все еще связан с нарративом Холокоста. Те, кто подлежали преследованиям из-за семейных связей с евреем в нацистской Германии — не были только только кровными родственниками. Это и падчерица или пасынок, тесть или теща. Поэтому все эти бесконечные круги ада в отношении семей граждан Израиля или лиц, подлежащих репатриации, есть полный нонсенс и позор.

И последний, наверное, чисто женский аргумент. Все знают, что мир полон детей-сирот, но усыновляют их единицы. В основном потому, что люди склонны полагать, что их сил не хватит для того, чтобы поднять на ноги ребенка из детдома, не говоря о нескольких. Но если, не дай Бог, случилось несчастье с родными — родственники погибших, скорее всего, возьмут детей к себе и вырастят как своих. Почему? Потому, что по отношению к родственникам или, скажем, ближайшим друзьям, чисто по ощущениям, у нас совсем другие обязательства.

Израиль, как государство — та же семья, только побольше. Так исторически сложилось, и надо это просто принять. А на данный момент мы страна перенаселенная, возможности которой принять новых жителей достаточно ограничены с точки зрения жилья, трудоустройства и т.д. И это диктует определенные приоритеты, которые во многом определяются на сегодняшний день ЗОВ, а также, в наших глазах, необходимостью добиться социальной справедливости и равенства по отношению к тем, кто уже гражданин страны, к примеру, к израильским арабам.

Да, возможно, все это — устаревший подход 20 века. Но у нас во многом все еще 20 век: к примеру, мы все еще бьемся с проблемой, которую решили почти все развитые страны давным-давно — присутствием на контролируемых нами территориях двух сортов людей, одни из которых обладают гражданскими правами, а другие нет. И пока проблема не будет решена (а это, возможно, потребует серьезных политических решений), мы никак не сможем принять эмигрантов из Китая или Индии. Не доросли.

Источник: "РеЛевант"